Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Кстати, его антипод по части (не) любви к людям и тоже литератор (как он себя тогда называл) Владимир Ульянов (Ленин) проживал в том же пансионе, но в другое время. И, может, это счастье Антона Палыча, в отличие от своего более молодого коллеги Бунина, что до воцарения своего соседа по пансиону он не дожил.
По темным и безлюдным улицам я вернулся в отель, подключился к вай-фаю и скачал из Сети бунинскую переписку и его дневники эмигрантского периода. Я давно не читал классика (последний раз «Окаянные дни» в перестройку) и теперь заново поражался тому, насколько же он точен и ярок. Я зачитался и погасил планшет и ночник уже около трех.
Назавтра я намечал поездку в Монте-Карло, оно же княжество Монако.
Позавтракав, по обыкновению, в одиночестве в номере продуктами из гипермаркета, к полудню я дошел до станции электрички. Дневного перерыва в движении поездов здесь не было – как только они без оного ухитряются поддерживать свое путевое хозяйство в порядке?
Электричка, впрочем, прибыла с десятиминутным опозданием и была вся, с ног до головы, расписана граффити – так что далеко не все прекрасно и радужно обстояло в местном железном сообщении. Я сел на мягкое сиденье у правого окна, чтобы любоваться морем. Впрочем, чаще, чем Средиземное, взор мой услаждали гранитные и бетонные стены тоннелей – на получасовую дорогу до Монако их приходилось не менее четырех.
Наконец поезд остановился на станции Монте-Карло. Платформы располагались внутри огромной горы – словно бы ты приехал на подземный завод, типа Красноярска-26. Впрочем, праздная и легкомысленно одетая публика, а также стенды реклам немедленно отвлекали от этой мысли. Но все равно вокзал, выдолбленный в скале, впечатлял – несколько иным, чем советские подземные города, а особым, капиталистическим величием. Бесшумные эскалаторы вынесли меня в числе других пассажиров на поверхность.
Апрельское солнце ослепило. Далеко внизу блистало и синело море. На скалы вокруг карабкались одна над другой, соревнуясь в виде на Средиземноморье, разноцветные многоэтажки. Мысль о том, что самая плохонькая студия здесь обойдется не меньше чем в миллион евро, заставляла относиться к ним уважительней, чем к панелькам в Бутово и Медведково. Я не стал брать карту в информационном бюро. Говорят, здесь все близко, рукой подать.
Улицы довольно круто спускались вниз. Все княжество дышало роскошью и богатством. В чем это выражалось? Даже у вокзала не болталось никаких бомжей, и никакие негры или арабы не предлагали купить за пару евро зонтик или палку для селфи. На улицах было безупречно чисто – даже в сравнении с не грязной Ниццей. Трафика практически не существовало, и время от времени по проезжей части неспешно дефилировали (ограничение скорости – сорок) автомобили категории суперлюкс: то «Мазератти», то «Феррари», то «Роллс-Ройс». Раза два мне встретились характерные парочки: она – древняя старуха, настоящая мумия, кожа лица туго обтягивает кости черепа, все прочие участки кожи скрыты тряпками от Диора или Шанель, руки в нитяных перчатках, волосы под косынкой или тюрбаном – а рядом с ней он: бравый жиголо, великолепно одетый мужчина лет сорока пяти, ведет эту развалину под ручку. И в перспективе улицы блистает море, ровными рядами расположены пристани, где плечом к плечу отстаиваются яхты, цена самой скромной из которых начинается с пары миллионов евро.
Разумеется, начинать знакомство с этим городом следовало с казино. Побывать в Монте-Карло и не сыграть в местном игорном доме – все равно что в Венеции не прокатиться на гондоле. Не подняться на Эйфелеву башню. Не плюнуть с моста Золотые ворота. Не взобраться на Эмпайр-стейтбилдинг. Не увидеть разводку мостов в Петрограде.
Оделся я соответственно: никаких шлепок, сандалий или даже мокасин. Надел тот самый строгий костюм и туфли, в которых вел переговоры в издательстве «Галлимар», сверху плащ от «бербери». Сначала обязательная программа, решил я, а остальное оставим на потом: княжеский дворец, смену караула, аквариум, памятник князю Ренье.
Вскорости я выбрел к зданию казино, и даже раньше, чем ожидал. Чтобы морально подготовиться к визиту в вертеп, я сделал кружок вокруг заведения. Отметил попутно, что и здесь без наших не обошлось: мемориальные доски сообщали о Дягилеве и Нижинском. Как часто бывает в современном западном градоустройстве, пышное лжебарочное здание игорного дома оттенялось (и снижало свой пафос) современной скульптурой, уставленной вокруг заведения. Здесь была трепетная балерина, вырезанная из полупрозрачного плескигласа, а также гранитная помесь египетского сфинкса с дамой восемнадцатого века в огромных юбках и бронзовые толстопузые Адам с Евой.
Я вернулся ко входу в заведение. Взошел по ступенькам. Секьюрити меня пронзительно отсканировали, но не нашли, к чему придраться, и пропустили. В гардеробе я оставил свой плащ. На рецепции меня сфотографировали и занесли мой паспорт в базу данных. Казино было полупустынным – еще бы, время обеда, солнце палит вовсю. В первом зале – уступка массовому вкусу – установили одноруких бандитов, и возле пары из них копошились китайские и американские туристы. Но, разумеется, совершенно невозможно было в самом знаменитом и одном из стариннейших казино мира спускать средства в игровых автоматах, как в былые времена «на раене».
Практически все зеленые столы – и для блек-джека, и для покера – оказались пусты. Шевеление наблюдалось лишь возле одного из них, рулеточного, с самой низкой ставкой. Я подошел. На номер и на комбинации разрешалось ставить от пяти евро. Это позволяло мне растянуть игру бросков на двадцать. Ну, хорошо, если будет везти – то на тридцать. Из-за стола как раз вставали двое туристов. Я поменял на фишки те сто евро, что отложил проиграть, и взгромоздился на табурет.
В азартные игры мне не то чтобы совершенно не фартило, но и особого везенья я никогда не испытывал. Будучи в загранпоездках, я регулярно отмечался, где они имелись, в игорных домах, тем более что многие из них располагались в настоящих дворцах. А во многих (опять-таки) проигрывали заработанное честным литературным трудом отечественные гении: Гоголь, Достоевский. О, эти прекрасные залы карловарского казино «Пупп». Висбаденский игорный дом. Баден-Баден… Ни в одном из них шальная удача меня не подстерегала. Всюду я играл по маленькой и быстро сливался.
А началось все еще в те далекие полукриминальные времена, когда казино расцветали в родной столице – были даже при Ленинградском вокзале, к примеру. Если поезд, что ты встречал, вдруг опаздывал, можно было зайти и спустить пару баксов. Строгого дресс-кода не существовало, как сейчас помню персонажей в вареных джинсах и мохеровых свитерах, – но сукно было самое настоящее, зеленое, и рулетка… Как раз в ту пору первого расцвета российского бизнеса я сдал в издательство свой самый первый роман. Все для меня было внове, все необычно: и то, что не прошло и двух недель, как позвонила редактор: «Мы собираемся печатать ваше произведение», – равнодушно сказала она. Я даже не спросил тогда, на каких условиях. Закричал: о, прекрасно, я согласен! Потом оказалось, что кондиции самые спартанские: за отчуждение прав на пять лет и публикацию романа суммарным тиражом шестьсот тысяч экземпляров мне причитался гонорар в сто пятьдесят долларов.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
